"Инсулин — это та капля, в которой весь океан. В нем выразилось все, чем жила Россия в девяностые. Эйфория перестройки — и прекращение отечественного производства со всеми его срывами, грязью, осложнениями. Ура! Да здравствует свобода, равенство и братство.
То, что выдавали лишь в кремлевских поликлиниках, а мы получали из Италии, а потом из Америки — датский «Ново Нордиск», американский «Эли Лилли» (как ласкали когда-то нам слух эти названия фирм), появилось теперь на российском рынке — высокоочищенные хумулины, созданные с помощью генной инженерии, — аналоги гормона, вырабатываемого поджелудочной железой человека. Кому-то при дармовой раздаче доставалось и кое-что похуже, и все же Россия сидела на инсулиновой игле Запада, расплачиваясь валютой. Мы-то уже давно, отказавшись от зарубежных посылок, покупали все, что нам было нужно — инсулин и тест-полоски для глюкометра, — на черном рынке, который имел любые импортные препараты. Однажды наш поставщик — подпольный медицинский делец — огорченно сказал: «Нет, не поступало».
У нас имелся страховочный запас, и можно было ждать. Но что-то кольнуло, как тогда, много лет назад, в разговоре с врачихой: «Достаньте импортный…» Что-то происходило на рынке. Месяц спустя снова отказ. Тут уж жутковато стало. Позвонили в Бостон, никто в Москву не собирался. Идти в районную поликлинику, где сын не показывался много лет, бесполезно. Хумулин, который мы покупали, давали детям или больным-доходягам. Конечно, совсем уж на крайний случай можно было срочно оформить визу в Штаты и самому привезти партию инсулина — времена-то не те, советские, когда сидели за глухой стеной. Но дальше-то как, снова агенты «Искры»?
Нажав на информационные рычаги, через газетные каналы узнал, что происходит. Как и предполагал — разборки на рынке с коррупционной подоплекой. Новый министр здравоохранения, статный красавец, медицинский генерал, провозгласив кампанию в поддержку отечественного товаропроизводителя, с подозрительной настойчивостью протежировал некой майкопской фирме, начавшей производство практически еще не проверенного животного инсулина.
А так как Москва при поддержке крупнейших диабетологов отказалась возвращаться на это российское дерьмо, то он наложил запрет на поставку импортных хумулинов, так что даже уже закупленные партии не могли пройти через таможню без лицензии Минздрава. Когда мне назвали размеры инсулинового бюджета — 90 миллионов долларов, стало ясно, что борьба здесь будет идти не на жизнь, а на смерть не в переносном, а в самом буквальном, вплоть до заказных убийств, смысле. В последний момент, когда я собрался уже лететь в Штаты, импортный хумулин прошел-таки через таможню и появился в городе. Но очевидно было, что это только начало. И, конечно же, дальше пошел настоящий триллер с арестом двух начальников главков, срочной отставкой красавца министра и отъездом его в Испанию в качестве российского консула в Барселоне.
Мы следили за всей этой детективщиной, уже собирая чемоданы, и потом в Германии, где все эти чернорыночные роскошества — хумулины и тест-полоски — выдавались бесплатно с отстраненной немецкой аккуратностью."(с) Михаил Румер-Зараев
Диабет (ж-л Звезда, 2000)
